На рубеже прошлого и нынешнего столетий, накануне революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми война­ми, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени «женская» поэзия — поэзия Анны Ахматовой. Родилась поэтесса в 1889 году под Одессой, и вскоре после ее рожде­ния семья переехала в Царское Село. В своей первой поэме «У самого моря», написанной в 1914 году, Ахматова вос­создала поэтическую атмосферу Причерноморья, соединив ее со сказкой о любви:

 

Бухты изрезали низкий берег,

Все паруса убежали в море,

А я сушила соленую косу

За версту от земли на плоском камне.

Ко мне приплывала зеленая рыба,

Ко мне прилетала белая чайка,

А я была дерзкой, злой и веселой

И вовсе не знала, что это — счастье.

 

Но все же главное место в жизни и творчестве Ахмато­вой занял Петербург. Здесь ее поэзия, строгая и классичес­ки соразмерная, во многом становится родственной самому облику города — разворотом его улиц, площадей, мрамор­ным и гранитным дворцам, бесчисленным львам.

В 1910 году Ахматова возвращается в Царское Село. Свое возвращение она отмечает стихотворением «Первое возвращение»:

 

На землю саван тягостный возложен.

Торжественно гудят колокола.

И снова дух смятен и потревожен

Истомной скукой Царского Села.

Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо,

Как будто мира наступил конец. 298

Русская литература XX века

Как навсегда исчерпанная тема,

В смертельном сне покоится дворец.

 

В этом стихотворении впервые в творчестве Ахматовой появляется мелодия тягостных предчувствий, ощущение не­кой приближающейся катастрофы. Также здесь тема по­этической судьбы сливается с темой судьбы России. Вся об­разная символика стихотворения свидетельствует о том, что речь идет о событиях общего смысла, времени, трагичнос­ти эпохи, судьбе России, с которой поэт связывает и свою судьбу. Первые стихи Анны Ахматовой появились в 1911 году в журнале «Аполлон», а уже в следующем вышел и поэтический сборник — «Вечер». Почти сразу же Ахмато­ва была дружно поставлена критиками в ряд самых боль­ших русских поэтов. Лирика Ахматовой периода ее первых книг — «Вечер», «Четки», «Белая стая» — почти исклю­чительно любовная лирика. В ее стихотворениях предпо­лагается, что читатель должен или догадаться, или поста­раться обратиться к своему жизненному опыту, и тогда ка­жется, что стихотворения очень широки по своему смыслу: их тайная драма, их скрытый сюжет относится ко многим людям. Образ женщины-героини ахматовской лирики не всегда можно свести к одному числу. При необычайной кон­кретности переживаний это не только человек конкретной судьбы и биографии — это носитель бесконечного множе­ства биографий и судеб:

 

Мне с Морозовой класть поклоны,

С падчерицей Ирода плясать,

С дымом улетать с Костра Дидоны,

Чтобы, с Жанной на костер опять.

Господи! Ты видишь, я устала

Воскресать, и умирать, и жить...

 

Но любовь в стихах Ахматовой отнюдь не только лю­бовь — счастье, тем более благополучие. Часто, слишком часто это — страдание, своеобразная антилюбовь и пытка.

Постепенно тема России все более властно заявляла о себе в поэзии Ахматовой. В стихотворении «Молитва» она молит судьбу о возможности спасти Россию даже ценой гро­мадных личных жертв:

 

Дай мне горькие слезы недуга,

Задыханье, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар —

 

Так молюсь за твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

 

Путь, пройденный поэтессой, начиная с первых ее сти хотворений, — это путь постепенного и последовательного отказа от замкнутости душевного мира. Глубина и богат­ство духовной жизни, серьезность и высота моральных тре­бований неуклонно выводили Ахматову на дорогу обще­ственных интересов. Все чаще и чаще в ее стихах сквозь личные романы и любовные драмы на нас смотрит эпоха — «настоящий XX век» уже стоял у самого порога ее соб­ственной судьбы. Внимательность, с которой смотрит по­этесса на пейзажи родной страны, трепетность и неясность ее патриотического чувства, отказ от суетности и светской мишуры — все это говорило о возможности проявления в ее творчестве каких-то крупных координат национально-гражданского характера. Например, стихотворение

 

Эта встреча никем не воспета:

Ты, росой окропляющий травы,

Вестью душу мою оживи, —

Не для страсти, не для забавы,

Для великой земной любви.

 

Во время революции Ахматовой отвергается мысль не только о внешнем, скажем, отъезде из России, но и веро­ятность какой бы то ни было внутренней эмиграции по от­ношению к ней. Это ярко отражено в стихотворении «Мне голос был...»:

 

Мне голос был. Он звал утешно,

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда...»

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

 

Если литературная деятельность Ахматовой до револю­ции охватывала около восьми лет и протекала очень ин­тенсивно, то сразу после революции и вплоть до начала 1930-х годов она переживала внутренне замкнутый твор­ческий процесс. В самом начале этого периода у Ахматовой выходят две книги — «Подорожник» и «Аппо Вопит». Ахматовский стих послереволюционных лет очень внимате­лен ко всем проявлениям жизни. Сохранив свою зоркость, он как бы впустил в себя значительно больше простран­ства — воздушного и земного, с морем и солнцем, с утренни­ми и вечерними красками и со всеми подробностями жизни:

 

По твердому гребню сугроба

В твой белый, таинственный дом

Такие притихшие оба

В молчании нежном идем.

И солнце всех песен пропетых

Мне этот исполненный сон,

Качание веток задетых

И штор твоих легонький звон.

 

Послереволюционная жизнь Ахматовой трагична: боль­шевиками расстрелян ее муж, поэт Николай Гумилев; дол­гие годы провел в тюрьмах и лагерях ее сын. Судьба Ахма­товой и ее семьи — повторение судьбы миллионов людей России, о чем и написала поэтесса в поэме «Реквием»:

 

Уводили тебе на рассвете,

За тобой, как выносе, шла,

В темной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплыла.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе. … Не забыть!

Буду я, как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

 

С 1925 по 1939 год Ахматовой не разрешалось печа­таться, и она вынуждена была заниматься переводами. Они в ее творчестве имеют немаловажное значение. В 30-е годы Ахматова записывала на разных клочках бумаги короткие стихотворения, названные ею впоследствии «Черепками», Например:

 

Мне, лишенной огня и воды,

Разлученной с единственным сыном...

На позорном помосте беды

Как под тронным стою балдахином.

 

Или:

 

Вот и доспорился яростный спорщик

До енисейских равнин...

Вам он — бродяга, шуан, заговорщик,

Мне он — единственный сын.

 

Около 40-х годов Анне Ахматовой было разрешено из­дать книгу избранных произведений. Любовь к родине у нее не предмет анализа, размышлений. Будет она — будет жизнь, стихи. Нет ее — ничего нет. Вот почему Ахматова писала во время Великой Отечественной войны:

 

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова, —

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

 

В этот период своеобразием поэзии Ахматовой было то, что она умела поэтически передать само присутствие живо­го духа времени, истории в сегодняшней жизни людей, на­пример, стихотворение «Явление луны»:

 

Все бревенчато, дощато, гнуто...

Полноценно ценится минута

На часах песочных...

 

Характерной особенностью лирики Ахматовой военных лет являлось совмещение в ней двух поэтических масшта­бов — это внимательность к мельчайшим проявлениям жиз­ни, а с другой стороны — огромное небо над головой и земля под ногами. Например, стихотворение «Под Колонною»:

 

Из перламутра и агата,

Из задымленного стекла,

Так неожиданно покато

И так торжественно плыла, —

Как будто «Лунная соната»

Нам сразу путь пересекла.

 

В «военных» стихах Анны Ахматовой поражает удиви­тельная ограниченность, отсутствие тени рефлексии, неуве­ренности, сомнения, казалось бы, столь естественных в та­ких тяжких условиях созидательницы, как многие пола­гали, лишь «дамских» стихов. Но это и потому, что характер ахматовской героини или героинь зиждется еще

на одном начале, тоже прямо связанном с народным миро­ощущением. В 1949 году вышло постановление «О журна­лах «Звезда» и «Ленинград», в котором Ахматова и ее твор­чество объявлялись враждебными советскому народу. Пра­вительство пыталось отлучить поэтессу от народа, от России, от поэзии. Но Ахматова была таким сильным че­ловеком, а ее российская и мировая слава была так вели­ка, что враги человечности и культуры оказались бессиль­ны. В последние годы жизни Ахматова работала очень ин­тенсивно. Помимо оригинальных стихотворений, она много переводила, готовила книгу о Пушкине. Например, «Эпи­ческие мотивы»:

 

И я подумала: не может быть,

Чтоб я когда-нибудь забыла это.

И если трудный путь мне предстоит,

Вот легкий груз, который мне под силу

С собою взять, чтоб в старости, в болезни,

Быть может, в нищете — припоминать

Закат неистовый, и полноту

Душевных сил, и прелесть милой жизни.

 

В 1962 году была закончена «Поэма без героя», которая создавалась в течение многих лет:

 

Крик петушиный, нам только снится,

За окошком Нева дымится,

Ночь бездонна и длится, длится —

Петербургская чертовня...

В черном небе звезды не видно,

Гибель где-то здесь, очевидно,

Но беспечна, прямо бесстыдна

Маскарадная болтовня...

 

В этой поэме Ахматова возвращается далеко назад — время действия 1913 год. Незадолго до смерти Ахматова сказала: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Вогда я писала их, я жила теми ритмами, которые звуча­ли в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».

Несломленный дух великого русского поэта будет вечно осенять Россию и служить свидетельством и залогом ее стойкости во всех испытаниях, посланных судьбой.